Истоки культа императора. Сакральное почитание
правителей в древности вне пределов РимаСтраница 1
Об императорском культе, его происхождении, его связи с культом эллинистических царей, его организации, значении существуют разные мнения. Традиция сакрализации царской власти была присуща практически всем древневосточным обществам, но конкретные формы этой сакрализации в разных государствах могли существенно отличаться друг от друга и далеко не всегда включали в себя “обожествление” монарха[1]. Согласно древнеиранским представлениям, царь считался носителем особой божественной благодати, “харизмы царства” – hvarnah, которая была дарована богами роду Ахеменидов. Ахурамазда “вручал” царю его державу, и все свои деяния персидский правитель совершал “по воле” этого божества. Персона монарха, как представителя богов на земле, окружалась особым почетом, и для обращения к нему был разработан специальный ритуал. Тем не менее, в персидских источниках ахеменидской эпохи не сохранилось свидетельств того, что цари получали от подданных божеские почести или в какой-либо форме приравнивались к богам - ни надписи, ни дворцовые рельефы, ни статуи монархов не содержат подобной информации. Иногда в подтверждение тезиса о “божественности” ахеменидского царя исследователи приводят также свидетельства греческих и римских источников. Так, Эсхил называет Дария и Ксеркса “богами персов”, об “обожествлении” персами своих царей говорят Страбон и Курций Руф.
Между тем, сообщения других античных авторов показывают, что в представлении эллинов главным и, по существу, единственным признаком “обожествления” персидского царя был обряд коленопреклонения (проскинезы), который персидские подданные совершали при обращении к монарху. В Греции проскинеза могла совершаться только перед статуей или алтарем божества, причем лишь в исключительных случаях. Однако в Персии коленопреклонение было лишь элементом придворного этикета, не имевшим никакого сакрального подтекста: на рельефах из персидских дворцов этот обряд изображен как чисто светская церемония, совершаемая не только перед царем, но и перед вышестоящими по положению людьми при подании прошения или мольбе о помиловании. Поэтому можно согласиться с теми учеными, которые утверждают, что все свидетельства античных авторов об “обожествлении” персами своих царей – результат ошибочного понимания греками обряда проскинезы, а не отражение реальной персидской практики почитания монарха. Таким образом, нет оснований полагать, что на формирование культа эллинистических правителей могли оказать влияние персидские представления, ибо в державе Ахеменидов, судя по всему, не существовало традиции культового почитания царей. Тот же факт, что греки воспринимали почет, оказываемый персидскому царю как символ его обожествления свидетельствует, скорее, о существовании подобных представлений в греческой среде.
В Месопотамии, как и в Персии, царь считался вполне “земным” человеком, избранным богами “на царство”. Тем не менее, здесь известны случаи воздаяния монархам божеских почестей. Так, основатель царства Шумера и Аккада Саргон I и его сын Римуш, очевидно, удостаивались таких почестей неофициально. Внук Саргона – Нарам-Суэн, был официально провозглашен “богом города Аккада” и стал прибавлять к своему имени детерминатив божества (“дингир”). Таким образом, царский культ фактически прекратил свое развитие в Месопотамии в первой половине II тыс. до н. э., и ко времени македонского завоевания представлений о божественности царя здесь не существовало уже более тысячи лет.[2] Поэтому предполагать, что в становлении эллинистического культа правителей существенную роль могли сыграть месопотамские представления, нет основания. В отличие от Персии и Месопотамии, в древнем Египте традиция богоравного почитания царей на протяжении всей его истории была важнейшей частью религиозных и политических представлений. Этот факт легко может навести на мысль о том, что именно египетские воззрения составили основу культа эллинистических правителей, как это и предполагают некоторые ученые. Однако даже при поверхностном сравнении эллинистического царского культа с культом фараонов становится ясно, что между этими феноменами нет практически ничего общего. Культ фараона – это культ носителя сакральной царской власти, полубожественного посредника между миром богов и миром людей, почитание которого должно обеспечить благорасположение божеств всему Египту. Поэтому культ фараона в своем классическом варианте максимально деперсонифицирован и подчинен строгим религиозным канонам. Каждому фараону, независимо от его личных качеств и заслуг, присваивается сформировавшаяся еще при V династии сакральная титулатура, три из пяти членов которой отождествляют царя с богами и один называет его “сыном Ра”. На протяжении всей жизни фараон почитается согласно выработанному за многие века стандартному ритуалу, целью которого является не столько возвеличивание царя, сколько обеспечение реализации сакральной функции царской власти. Только отдельные фараоны XVIII-XX династий имели свои индивидуальные святилища и воздвигали собственные статуи в храмах египетских богов, причем и в этих случаях цари почитались лишь как носители “божественного Ра” и жертвы приносились не им самим, а их изображениям. Посмертный культ также обычно не зависит от личных заслуг фараона и призван лишь обеспечить ему достойное существование в загробном мире. Длительное посмертное почитание выдающихся фараонов – явление для древнего Египта исключительное и носящее локальный характер.
Елизавета
Петровна (1741–1762)
Ноябрьский переворот 1741 года закрыл одну и открыл другую, новую страницу русской истории — страницу длиной в двадцать лет. Именно столько продолжалось царствование императрицы Елизаветы Петровны, в течение которого совершился переход империи из первой половины века во вторую, из поры юности и созревания в пору мужественной зрелости.
...
Боярская Дума при Иване IV
XVI в., в частности годы правления Ивана IV, считаются одной из мрачных полос в истории Российского государства. Именно на этот век пришлось наиболее сильное изменение Боярской Думы, как государственного органа управления.
Эпоха боярского правления в малолетство Ивана IV ознаменовалась лишь ожесточенною борьбою между боярскими родами к ...
Правление Абдул-Азиза (1861-76)
и Мурада V (1876)
Абдул-Азиз был лицемерный, сладострастный и кровожадный тиран, скорее напоминавший султанов XVII и XVIII вв., чем своего брата; но он понимал невозможность при данных условиях остановиться на пути реформ и в опубликованном им при вступлении на престол гатти-шерифе торжественно обещал продолжать политику предшественников. Действительно, ...