Истоки культа императора. Сакральное почитание
правителей в древности вне пределов РимаСтраница 3
После того, как в 315 г. до н. э. законный царь Александр IV был лишен реальной власти, в греко-македонском мире получает распространение культ Антигона Одноглазого, который, умело используя традиции греческого эвергетизма, первым среди эллинистических правителей сумел удостоиться массового почитания в греческих городах. После сокрушительного поражения Антигонидов в битве при Ипсе в 301 г. до н. э. ситуация в эллинистическом мире коренным образом изменилась. Деметрий Полиоркет, потеряв почти все свои владения, теперь стремился лишь отстоять свое царское достоинство перед лицом победителей – Селевка и Лисимаха, и с помощью активной нумизматической и архитектурно-культовой пропаганды напомнить греко-македонскому миру, что первым принял царский титул и достоин, по крайней мере, равного с другими диадохами положения.
Культовое почитание Деметрия в 294-290 гг. до н. э. принимает невиданные ранее масштабы и формы, по существу, фиксируя собой высшую точку развития царского культа в античном мире.[7] После разгрома Деметрия в 286 г. до н. э. наиболее могущественным диадохом становиться Лисимах. Его культ сразу же получает распространение в греческих полисах. В начале 281 г. до н. э. он, однако, терпит поражение от Селевка в битве при Курупедионе и лишается жизни. Гегемония в греко-македонском мире переходит теперь к Селевку – последнему из оставшихся в живых соратников Александра. Как победитель в сорокалетней войне диадохов, он принимает культовый титул «Никатора». Вся символика этого культа призвана представить Селевка в роли «второго Александра», ибо он действительно к тому времени уже объединил под своей властью почти всю Македонскую мировую державу, и только гибель в конце 281 г. до н. э. не позволила ему сделать последний шаг на пути к «имперскому трону».
Таким образом, в раннеэллинистический период, во времена непосредственных преемников Александра Македонского – диадохов, сакральное почитание правителей приобрело характер массового явления, широко распространившись по всему греко-македонскому миру. Культ правителя эпохи диадохов заложил фундамент государственного царского культа в эллинистических монархиях ІІІ – І вв. до н. э. На первый взгляд царский культ, унаследованный от Александра, не соответствовал новым стремлениям и кажется ловкой махинацией правителей, которые были явно заинтересованы в провозглашении себя богами. Тем не менее, в период крушения полисов все надежды, естественно, обратилась к этим всемогущим владыкам, благосклонность которых столь высоко ценилась. Гимн, возносимый афинянами по наущению Стратокла в честь Деметрия Полиоркета (290 г. до н. в.), выражает, очевидно, чувства большинства: «Другие боги далеки, или у них нет ушей, или они не существуют, или не обращают никакого внимания на наши нужды; тебя, Деметрий, мы видим здесь во плоти, а не каменного или деревянного». Эта предрасположенность к почитанию властителя затем использовалась монархами, которые были счастливы найти в культе царя гарантию своего могущества и стабильности в государстве, а часто и средство духовного объединения разноплеменного населения своих владений. В греческих полисах также распространялась подобное поклонение. Так в Родосе с 305 г. до н.э. божественные почести воздавали Птолемею I. Но именно на Востоке теократические традиции государственности позволяли регулировать и предавать всеобщий характер изолированным, беспорядочным культам. Это требовало введения ряда новшеств, так как государственный культ сильно отличался от местного (городского). Заслуживает внимания пример царского культа в Египте. Там конечно существовала тысячелетняя традиция обожествления фараона, но было необходимо внушить эти верования грекам, представлявшим наиболее подвижную часть населения царства. Птолемею II удалось добиться этого[8]. В Александрии Александра почитали и как бога и как героя – основателя города. Птолемей II Филадельф присоединил к этому культу культ своего отца Птолемея I Сотера и даже его родителей под именами Сотеров («Спасителей»). Следующий шаг сделан Арсиноей II, его сестрой – супругой. При жизни она выступала как Афродита. После смерти муж обожествил ее. Ее культ быстро распространился по городам и, в частности в Арсиноитском номе названным ее именем. В то же время Птолемей II «присоединил» себя к умершей царице и создал культ богов Адельфов (братьев и сестер). Таким образом, Птолемей II смог обойти все трудности и еще при жизни получил божественные почести. Чтобы установить этот новый культ, Птолемей II предпринял целый ряд мер. Некоторые из них касались только греческого населения, как, например, создание в 279-278 годах Исолимпийских игр (некоего эквивалента олимпийским играм) в Александрии, которые получили название - Птолемейи, Проводимые каждые четыре года в честь Птолемея Сотера, эти игры состояли из атлетических состязаний, скачек, поэтических и музыкальных конкурсов, объединяющих представителей большинства греческих городов восточного бассейна Средиземноморья. Третьи Исолимпийские игры в 271-270 годах сопровождались необыкновенным триумфальным шествием, посвященным празднованию победы династии Лагидов в первой сирийской войне. Преемники Птолемея II шли уже проторенным путем, постепенно добавляя свои собственные культы к культам предшественников. Так, семья за семьей, династический пантеон регулярно обогащался, продолжая священную идеологию, которая все больше и больше укореняла род Птолемеев на египетской земле. Эпитеты, которыми наделялась каждая из семей, выявляют природу того почитания, на которое претендовали те или иные цари и царицы. Так, эпитет Сотер «Спаситель» был избран Птолемеем I и Птолемеем IX, Эвергет «Благотворитель» - Птолемеем III и Птолемеем VIII, а Эвхарист «Благодетель» - Птолемеем V. Эти имена свидетельствуют о защите и процветании, которые цари так хотели привнести в свое правление. Имя Эпифан (Птолемей V) недвусмысленно намекало на божественность царя, чье чудесное сошествие в мир смертных не устают прославлять его верноподданные. Другие эпитеты: Филадельф, Филопатор и Филометор - свидетельствовали о любовных связях или о мистическом почитании между различными членами одной династии.[9] Таким образом, царская фамилия становилась некой моделью отношений, земным воплощением божественного генеалогического древа. Можно заметить определенную чрезмерность в этой царской теологии, которая постепенно обесценивалась, доходя в конечном счете до простого обозначения священного происхождения того или иного правителя. Так Клеопатра III стала «Исидой - Великой Матерью богов», а Птолемей XII был назван «новым богом Дионисом».[10]
Политические предпосылки кризиса имперской структуры
Начало Первой мировой войны привело к резкой поляризации В России политических и классовых сил. Монархические и либерально-буржуазные партии выступали в поддержку ведения войны. 21 июля 1914г. центр партии кадетов обратился с воззванием к народу, в котором говорилось, что прямой долг народа — сохранить Родину единой и нераздельной и уде ...
23 августа - конец Курской битвы
Пятьдесят дней продолжалась Курская битва – одна из величайших битв второй мировой войны. Она делится на два периода. Первый – оборонительное сражение советский войск на южном и северном фасе Курского выступа – начался 5 июля. Второй – контрнаступление пяти фронтов (Западного, Брянского, Центрального, Воронежского и Степного) – начался ...
Развитие культуры. Просвещение и наука
В первой половине XIX в. в связи с открытием университетов в Харькове (1805) и Киеве (1834), лицеев в Одессе, Нежине, гимназий в Полтаве, Харькове, Одессе и ряде других городов значительно расширились возможности получить среднее и высшее образование для детей привилегированных классов и сословий.
В крайне запущенном состоянии находило ...